Дорогу в сторону Азлы можно отнести к категории «50/50», в том плане, что вероятность добраться простому смертному на легковой машине до пункта назначения равна 50%. Большая удача в этом году – засуха – превратила вероятность добраться до любой точки почти до 100%. Еще одна удача – оказаться на пассажирском месте, путешествуя по окрестностям Азлы, разглядывая каждую мелочь, не отвлекаясь на дорогу. Это я про себя.
Смотрю я на разбросанные деревеньки с необычными названиями, глаз не нарадуется – и вроде бы стоят полуживые, по 2-3 дома, а каждый из них образец деревянного зодчества, по 100 с лишним лет отроду; огороды распаханы, пусть и в пару грядок. Давно кончились Шапшинские поля, намотаны уже многие километры дороги.
- Далеко еще? – спрашивает водитель.
- Еще столько же, - отвечаю я.
Водитель, явно не привыкший к нашим дорогам, тихо вздохнул – я не понял, то ли от радости, то ли от обреченности. В очередной раз машина задела днищем о бугор с гравием – мой собеседник что-то бубнил, словно предчувствуя неладное. Я старался не замечать дорожных неприятностей, разглядывал каждый поворот, каждую деталь, как на экскурсии.
Где-то за Азлой на крутом спуске навстречу попался лесовоз. Мы оба остановились. Разговор на жестах длился довольно долго; речь шла о порядке проезда. В конце концов, мы прижались вплотную к краю дороги, пропуская лесовоз. Тот разогнался со своей горы и с ревом взобрался на нашу сторону, из последних сил вытягивая тонны груженого леса, одновременно разминувшись с нашей машиной в довольно пугающей близости.
Через несколько километров, за очередным поворотом показался купол Никольского храма. Мы подъехали, оставили машину и пошли тропинкой. Внизу показалось Сохотское озеро и почти незаметная пересыхающая речка Сохта. Я вдруг подумал, что здесь, в этом почти безлюдном месте не могло быть ничего другого – если где-то и должен стоять храм, то именно здесь. Мы вошли внутрь.
После уличной жары нас окутала долгожданная прохлада, веками хранимая стенами. Что ж, все на своем месте: вот алтарь, подсвечники; вдоль стен стояли ряды кресел, сохранившиеся видимо еще с советских времен. Я поймал себя на мысли, что здесь в храме, впрочем, как и на всей ближайшей земле давно уже остановилось время, словно в мире где нет категории времени. Сквозь оконную решетку виднелось извилистое озеро.
Мы молча переглянулись – пора было уходить. Из храма деревянным настилом выложена дорожка к кладбищу; по ней мы подошли к небольшому помосту за оградой и спустились по хорошо выкошенной траве к могилке. «Белов Василий Иванович» - прочел я, перекрестившись. Писатель, увековечивший эту землю в прозе, был неразрывно связан с ней душей. Я тотчас понимал, что этот храм, восстановленный им не только за свои средства, но и своим трудом, был возрожден для меня – для таких как я; для двух-трех, пяти прихожан, наверно и не больше. Он ведь об этом говорил. Сквозь листву дуба, растущего с краю оградки, были хорошо видны высаженные перед храмом аллеи дубков и других деревьев.
Надо было возвращаться домой. Одна за другой поплыли перед нами одинокие деревеньки. Редкие люди, хозяева своей земли, спокойно нас провожали взглядом, привыкшие и к московским номерам и к любопытным взглядам проезжающих. Странное дело: люди, существующие без сотовой связи, магазинов, асфальта и хороших дорог, зависящих от милости Божьей, своего труда и доброй земли, вряд стали от этого менее счастливыми. И для меня самого уже нет никакой загадки в том, какая сила притягивает сюда людей, будь то посещение родины известного писателя, далекого храма или поиск приключений под влиянием просмотра «Корыто, лыжи, велосипед». Так или иначе, эта земля будет привлекать людей, уставших от суеты мира. Во всем этом мы убедились за эту поездку.
Мы подъехали к Тимонихе, родине нашего писателя-земляка, вышли и подошли к деревенским воротам.
- Там наверно музей есть? – спросил меня попутчик.
К моему стыду, я не знал, что ответить.
- Так здесь все вокруг как музей, - ответил я, и мы поехали дальше, ближе к дому.
Машину все же пришлось ремонтировать. Но это уже было после нашего расставания, на следующий день. «Не всегда и на лошади можно добраться с Харовска», – вспомнил я что-то подобное из В.И.Белова. Лошадь может и не нужно держать, но лыжи и велосипед в наших краях точно лишними не будут.
#переездвдеревню
#жизньвдеревне
#изгородавдеревню
#жизньввологодскойглубинке
#василийбелов
#тимониха
#сенокосвтимонихе
#азла
#сохта
#сохотскоеозеро
#корытолыживелосипед
