По забытым местам. Начало.
Озеро Лапшино затерялось в лесу где-то между Кумзером, Шапшей и Шабзерским озером. Не каждый местный абориген поймет, если спросить про такое лесное озеро. Путь к нему лежит через давно заброшенные, нежилые деревни, сохранившиеся разве что на старых картах, вдали от дорог и нахоженных троп.
Подготовка к походу началась еще задолго и заключалась прежде всего в пробных вылазках в лес и оценке прогноза погоды. Я подбирал хороший день в конце мая, когда лес уже достаточно подсохнет от весенней распутицы и до того, как трава поднимется на уровень, мешающий рассмотреть многокилометровые просторы. Уговорить пойти Юлю в поход было делом бессмысленным – слишком серьезным выглядел маршрут, поэтому когда я объявил о своем решении, жена сказала: «Иди с собакой».
Удивительное дело – как собака чувствует планы хозяина. Когда я вышел из дому, Бася была в таком восторге и возбуждении, что счастье было видно в каждом ее действии, словно она уже заранее знала сколько километров сегодня намотает.
«Дорога» к заброшенным деревням начинается от Ивашево и в начале представляет собой хорошую лесовозную просеку. Попасть в лес в мае в хороший день – счастье не только собаке, но и человеку. Все в это время: запахи пробуждающихся растений, пение птиц, созерцание расцветающего леса и ощущение каждого дуновения меняют сознание и уносят в другое измерение. Очнулся я у кромки огромного поля, которое я принялся разглядывать, отыскивая признаки деревни. Лапшиха – так называлась деревня – уже на советских военных картах была помечена как нежилая. Последнее упоминание о ней было в 1941г. в списках деревень Кумзерского сельсовета. Почему деревня называется Лапшиха, а озеро Лапшино, связаны ли они с лапшой – не известно; так же как не известна связь Негодяихи с негодяями, а Козлих с козлами. Здесь все названия содержат загадку.
Я шел по колеям, которые все время раздваивались и уходили в разные стороны; за многие годы нарезанные следы от техники стали неотъемлемой частью огромных полей, затерянных в Кумзерских лесах, на которых более полвека тому бурлила деревенская жизнь. Никаких признаков деревни сейчас я не обнаружил – ни развалин домов, ни бревнышка, ни досочки. Только бесконечное пространство, заросшее луговыми травами.
Далее в лес уходила все та же лесовозная просека – по ней мы и продолжили путь. Вопреки всем законам природы весенние растения научились задерживать влагу; каждая травинка несет на себе невысыхающую капельку росы – не только в тени деревьев, но и под прямыми лучами солнца. Влага под ногами совсем не мешала идти; по заболоченным низинам были настелены мостки из разложенных поперек стволов здоровенных осин по полметра в диаметре.
Скоро мы подошли к водному препятствию – река Искуш неторопливо пробиралась по низине, поросшей невысокими березами и кустарником и пересекала наш путь. В более полноводное время переход через нее был бы более затруднительным, но сейчас на выручку к нам опять обнаружился «осиновый мост», проложенный в створе лесовозной просеки. Река являлась признаком близости озера, однако прежде, чем приступить к его поиску, я решил потратить время для исследования зимней вырубки леса и сделать небольшой крюк.
Через полчаса просека привела к огромной выкошенной делянке. Делянка сплошной вырубки в отличие от выборочной представляет собой унылое зрелище в виде расположенной внутри леса многокилометровой безжизненной пустыни, труднопроходимой, с торчащими пеньками, хлещущими ветками, и выпирающей растительностью, стремящейся в кратчайшие сроки загладить серьезную рану посреди северной тайги.
Пройдясь по опушке, разглядывая кусты черники с зелеными ягодами и зацветающую бруснику, мы с собакой поспешили обратно к реке. Перейдя по «мостику», я начал искать удобный заход в лес, чтобы пробраться к озеру. Не найдя ни тропинки, ни других ориентиров, выбрав азимут, мы пошли напролом. Ближе к озеру идти стало трудно: березовый лес стал сырым, под ногами хлюпала вода, высокие и узкие кочки «гуляли» и не позволяли уверенно ступать. Перед самым озером берег превратился в плавун – почва под тяжестью ног проседала и образовывала удивительное зрелище – волны земли или, точнее сказать, смеси ила, воды, кореньев и мха, расходящиеся из-под сапог в разные стороны.
Вышли мы как раз к истоку реки – из озера неспешно вытекал небольшой ручеек, тут же по его берегам были раскиданы белоснежные березовые чурки, обгрызенные и обглоданные бобрами. «Какой удивительный исток у реки Искуш», - подумал я. «Совсем не похож на полноценную реку». Количество видимой воды, вытекающей из озера, по всей видимости, было намного меньше той воды, которая скрывалась под ногами, под толщей плавуна. Мне понравилось это место.
Через несколько минут я двинул дальше вдоль озера. Берег оставался таким же заболоченным, неудобным для прохождения; в совсем топких местах я отходил от озера подальше в лес, обходя препятствия. Неожиданно я обнаружил на береге следы пребывания человека – у самого озера на ветке висел чайник. Я вдруг вспомнил, что рядом со мной уже долго нет собаки. И как раз в этот миг в сотне метров от меня раздался резкий и злой собачий лай…
Продолжение следует…
#переездвдеревню
#жизньвдеревне
#изгородавдеревню
#жизньввологодскойглубинке
#озеролапшино
#искуш
#лапшиха
